Сумасшедшая толстая старуха сидела на скрипучей казенной кровати в интернате. Целый день она смотрела то на фиалку в маленьком горшочке, то на выцветшие обои. Её не волновало, что за окном зима, что недавно похоронили её мать и младшую сестру.
Её мало что волновало. Живя в мире своих, порой до паники страшных грёз, она редко
узнавала родных. Но иногда она говорила с ними... с молодым мужем, дочкой-подростком и новорожденным сыном...таблетки, которые должны прекращать приступы паники и агресии погружали её в состояние между сном и явью, заставляя переживать молодость раз за разом, рассказывать о своей любви фантомам из прошлого. Их красивый роман, скромную свадьбу, громкое "горько" басом отца. Их жизнь мало чем отличалась от жизни многих семей вокруг, разве что она была чуть красивее соседок, а её муж при маленьком росте спокойно жанглировал пудовыми гирями и совсем не пил. Сломалась она, когда после родов сына ей принесли письмо. Обычное письмо, свёрнутое треугольником.
В письме одна женщина писала про роман с её мужем, про то, что она лишняя и много слов, которые она уже не смогла разобрать, её разум не выдержал и закрылся. Врачи списали всё на постродовую депрессию, отдали ребёнка кормилице,
родственников не пускали неделю. Когда же разрешили посещение, муж пришел с той, которая написала письмо. Она кинулась молча, кинув чашку. Конечно, не успела.. её скрутили...перевели в другую палату, привязали к койке.
Консилиум установил помешательство, назначил электрошок и серьёзную химию.